Мустанг и Чика  - Максимилиан Раин

«Брежнев прощается на аэродроме с одним из африканских деятелей. Они долго обнимаются и целуются. Наконец, дипломат поднимается в самолет и улетает. Брежнев плачет. К нему подходит Суслов:

- Ну что вы, Леонид Ильич, перестаньте. Ведь как политик он ничего не значит.

- Он как политик ничего не значит, зато как целует!»

Озвучивал анекдот с характерными брежневскими интонациями. Оба зависли, а водитель Саша начал ржать первым. Потом до этих алкашей кое-что дошло. Леший похрюкал и начал выспрашивать, от кого я этот анекдот услышал. Ответил, что не помню, а если бы помнил, то забыл. Славка мне с серьезными глазами, показывая на Сашу, начал было внушать, что в малознакомой компании такое не стоит говорить. С глупой улыбкой сообщил ему, что мне по малолетству ничего не будет, и что когда стану генеральным секретарем, то не буду запрещать анекдоты про себя. Вовка осоловело покивав головой, подтвердил, что он тоже не будет. Шофер Саша весь изоржался, а Леший, обозвав нас придурками, потребовал продолжения анекдотов.

- Мда-а, попадешь с вами в историю, - пробурчал Леший, когда я удовлетворил его просьбу.

- Ну, так дальше рассказывать? - спросил, глядя на комсорга и заметил положительный кивок.

Медик уже отключился, сопя на моем плече, когда мы приехали в Родные Просторы. Вроде бы пил не так много, а из его рта неслось такое амбре, что вести домой не имело смысла. Показывая на друга, попросил Лешего позвонить его отцу и наврать, что Вовка участвовал по поручению Комсомольского комитета школы в составе боевой комсомольской дружины и приобрёл определенные побои для своей морды. Добавил, что заберу эту пьяную тушку с собой в больницу. Пусть как следует там отоспится. Попрощался с Сашей и Лешим, еще раз напомнив ему про обещание отмазать змея.

Не представляю, как я сегодня буду работать. Почувствовал, что развезло не меньше вовкиного, когда выбрался из машины. Преодолевая немыслимые трудности, мы упорно продвигались к цели. Падали, но поднимались, как грится.

- Да ты чего такой? Да зачем тебе сейчас в таком виде на работу? - запричитал вахтер.

Я отмахнулся и настойчиво вызвал грузовой лифт. Он, гад, спускался целую вечность. Чуть не проклял его, боясь опоздать. Поднявшись наверх, обнаружил, что вовкиного тела со мной нет. Куда я его мог засунуть? Ладно, сначала надо показать свой сейф, тьфу, фейс дежурящему начальству, а там как понесётся.

Фух, вроде бы не опоздал. Какие-то медсестры-близняшки сидят за одним столом и глаза на меня пучат. Чего им там вдвоём делать на ночь глядя? Ого! И двигаются абсолютно синхронно, как спортсменки-ныряльщицы. Зачем я пришёл? Что, санитары значит уже не нужны при советской власти? Точно, больные - не графья. Сами себе клизму вставят и полы помоют. Прямо в такой последовательности.

Как я работать буду? Санитаром надо работать именно в таком состоянии. Утки все под рукой. Можно блевать, сколько душе угодно.

О, не знал, что у врача Николая Васильевича тоже есть брат-близнец. Приятно, чёрт подери. Как звать его, в смысле, вашего брата? Ах, у вас нет брата. Только сестра. Интересно, очень интересно! Молчу, молчу… Приятно вам вместе с сестрёнкой отработать.

Чикаматерь вскоре нарисовалась на работе. У нее тоже двойник появился. Итит меня мухой… Прицелы напрочь сбиты. Значит, это я такой пьяный, а матерь трезва как стеклышко. Респект высочайший ее сожителю, положительно влияющему на женщин. Значит, у меня ночью будут развязаны руки, и я, наконец, сделаю обещанную операцию Инне. Сначала надо Вовку найти, а уж потом оперировать.

Снова долго пришлось ожидать грузовик, в смысле, лифт. Его бы лучше приспособили гробы перевозить под траурную музыку. Тела друга внизу не нашлось. Сам что ли уперся куда-то, или маньяки свистнули? Нет, маньяки горько пожалеют, что связались с Вованом. Он их своими костями все места занозит. А что, если моего друга в морг отвезли? Очень даже возможно. Он такой дохлый, что и в живом состоянии можно смело туда укладывать. Ладно, прогуляюсь в морг, если дойду…

Проснулся дома в своей постели… Пасмурное утро за окном, башкенций ломит и стояк рвётся в облака. Как же меня затрахало это тупое, тощее, идиотское, пионерское тело! Маман мирно похрапывала в одиночестве в своей каморке. Хахаль Петруха убрёл по всем признакам на свою работу. Подлое зеркало глумилось надо мной опухшей мордой. И часы зловеще сообщали, что я пропустил уже два урока. Вытащил свои телеса из кровати и прошаркал конечностями в сторону кухни. Поклевал там немного холодной жареной картохи из сковородки. Мужичонка Петро основателен, сибиряк, держит берега. Даже пустой бутылки с каплями живительной влаги на донышке не нашлось. Всё повыкидывал. Сколько япономатерь сможет выдержать его благотворную тиранию, даже боюсь себе представить.

Как я дома очутился? Вот вопрос вопросов. Ничего не помнится. Кажется, меня привезли в больницу на дежурство на сашиной тачке вместе с Лешим и змеем. Затем это членистоногое где-то затерялось. Я про Медика. Видимо, он так и не нашёлся, если не зашёл по привычке за мной в школу. С такими умученными мозгами что-либо думать, вспоминать и соображать невозможно. Может быть, живая вода прохладного душа поможет? Не зря же её в сказках после мёртвой обычно принимают, если считать этиловый спирт таковой?

Только наладился лезть в ванну, как в дверь квартиры принялись названивать. Настойчиво так, продолжительно, зловредно. Блин перчёный, если это Медик так ломится, то пусть молится своим пионерским богам, потому что я сейчас на нём отосплюсь. Нацепил на бёдра полотенце и пошлёпал в прихожую с намерением устроить аутодафе некоторым нахальным гадам.

За отворенной дверью обнаружилась фигура толстой общественницы, приходившей сюда как-то раз с выражением высокомерной озабоченности на оштукатуренном лице. Оное выражение не смогло удержаться, зацепившись взглядом за мои оттопыренности.

- Почему не в школе и… голый? - возник первый вопрос.

Во мне тут же возникла встречная волна раздражения. С Вовкой я бы сразу разобрался и успокоился. Теперь то что? Накатила вдруг отчаянная безбашенность, или, как говорят: «моча в голову саданула».

- Был одетый, но теперь вот точно угадали.

Полотенце будто случайно слетело с моих чресел, обнажив откровенные намерения.

- Сразу начнём, или ванну примете? - деловито хамел я, с интересом ожидая ответных действий.

Грезилось, что впитавшая в себя законы советской морали общественница рухнет на месте без чувств, или убежит в ужасе, рыдая в голос. Действительность превзошла самые невероятные ожидания. Кто помнит сюжет из эпической басни про слона и собаку Моську? Там всё закончилось разнопараллельными маршрутами. Если же предположить, что собака перестаралась в своих выходках в отношении слона… Моська по сути уменьшительный вариант от Моисея. Нихрена как собаку назвали!

Ну, так вот. Моисей довыкобенивался до обретения обратной реакции для своей моськи. Или подхвостья, что тоже не исключено. Довысобачивался до пенделя слоновьей ногой, или посажения на бивни. В моём случае вся слономасса обрушилась с утробным урчанием на меня и куда-то поволокла. Я даже «мама» мявкнуть не успел. Моё голое несчастное тельце было притащено в большую комнату и беспощадно брошено на диван, как пойманная на охоте дичь. Одновременно с этим действием, озверевшая слонозавриха освобождалась от мешающих ей шкур, устилая ими наш путь. Я покорно отдался на волю судьбе.